Высказывание, приписываемое Александру III — «У России есть только два союзника — армия и флот», — в современных условиях может рассматриваться не только как историческая цитата, но и как формула, объясняющая логику внешнеполитического поведения России. После подписания трёхстороннего заявления от 9 ноября 2020 года, особенно на Южном Кавказе, этот подход приобрёл не теоретические, а вполне конкретные гуманитарные и безопасностные последствия.
15 декабря министр иностранных дел России Сергей Лавров в интервью иранскому государственному телевидению, опубликованном на официальном сайте МИД РФ, отвечая на вопрос журналиста о том, что западные СМИ давно пытаются представить ситуацию так, будто России нельзя доверять в критических ситуациях, потребовал привести факты. Он заявил, что никогда не было случая, когда Россия не выполнила бы свои обязательства, а критиков назвал «лжецами», подчеркнув, что «вещи нужно называть своими именами»․
Это заявление сразу же вызвало обеспокоенность, прежде всего в армянском экспертном сообществе. Различные политологи и аналитики начали выступать с публичными комментариями, выдвигая встречный вопрос: существует ли вообще союзник, которому Россия не изменяла? В качестве аргумента они ссылались именно на содержание трёхстороннего заявления от 9 ноября 2020 года и последовавшие за ним события, которые, по их убеждению, дают конкретный и фактический ответ на риторический вопрос Лаврова.
Пункт 6 трёхстороннего заявления чётко закреплял, что Лачинский коридор должен обеспечивать беспрепятственную связь между Нагорным Карабахом и Арменией под контролем российского миротворческого контингента. Однако начиная с декабря 2022 года Лачинский коридор был фактически перекрыт, в результате чего Нагорный Карабах(Арцах) оказался в полной блокаде. Блокада продолжалась более девяти месяцев и сопровождалась острой нехваткой продовольствия, медикаментов и топлива, а также регулярными отключениями электроэнергии и газоснабжения. В течение всего этого времени российский миротворческий контингент, обладая мандатом, закреплённым в заявлении, не восстановил бесперебойное функционирование коридора, что фактически означало невыполнение одного из ключевых положений документа.
Пункт 1 трёхстороннего заявления предусматривал полное прекращение огня и остановку военных действий. Однако после 2020 года были зафиксированы многочисленные вооружённые инциденты, в сентябре 2022 года — широкомасштабное нападение на суверенную территорию Армении, а в сентябре 2023 года — стремительная военная операция против Нагорного Карабаха, в результате которой произошло полное опустошение региона и исход его армянского населения․ Российское миротворческое присутствие не только не предотвратило эти процессы, но фактически осталось в роли наблюдателя, не реализовав превентивные и защитные функции, присущие миротворческому мандату.
Логика трёхстороннего заявления также предполагала обеспечение безопасности гражданского населения Нагорного Карабаха. Тем не менее после военных действий сентября 2023 года более 100 тысяч армян были вынуждены покинуть свою родину, что сформировало классическую картину этнической чистки, зафиксированную многочисленными международными наблюдателями и правозащитными организациями․ Сам факт того, что этот процесс произошёл в зоне ответственности российского миротворческого контингента, прямо противоречит обязательствам, взятым на себя Россией.
В том же интервью Лавров в качестве контраргумента приводит пример Сирии, отмечая, что в 2015 году Россия пришла на помощь правительству Башара аль-Асада и создала авиационную и военно-морскую базы, предотвратив падение режима. Однако именно это сравнение подчёркивает различие: там, где присутствовали стратегические военные интересы России и прямое военное присутствие, обязательства выполнялись в полном объёме; там же, где речь шла о миротворческом мандате и защите гражданского населения, обязательства остались невыполненными.
Утверждение министра иностранных дел России о том, что «фактов нет», фактически противоречит не только публично зафиксированным событиям, но и самому тексту подписанного документа. Длительная блокада Лачинского коридора, бездействие миротворцев в период военных обострений, принудительное перемещение населения Нагорного Карабаха и отсутствие каких-либо действенных шагов по предотвращению этих процессов — это не политические интерпретации, а хронологически зафиксированные факты, подтверждённые международными и местными источниками.
В этом контексте вопрос «где факты?» превращается в риторический приём, а не в реальный запрос. Факты существуют, они видимы и имеют человеческое измерение. Они выражаются в опустевших городах, ставшем беженцами населении и нереализованных гарантиях безопасности. Называя вещи своими именами, следует признать, что ряд ключевых положений трёхстороннего заявления от 9 ноября 2020 года не был обеспечен Россией, а последствия этого понёс народ Нагорного Карабаха(Арцаха), который доверился российскому миротворческому присутствию и в ответ на это доверие получил крах системы безопасности․
