Первая неделя августа 2025 года ознаменовалась серьёзным внутриполитическим кризисом в Иране, напрямую связанным с последствиями 12-дневной войны с Израилем и вызванными ею внешнеполитическими осложнениями. Разногласия между духовным руководством страны и недавно избранным президентом Масудом Пезешкианом касаются как подходов к ответным действиям в отношении Израиля, так и определения региональных приоритетов, включая будущее ирано-азербайджанских отношений.
Новый президент Ирана Масуд Пезешкиан, этнический тюрок, открыто выступает за развитие диалога с Баку и установление добрососедских отношений в будущем, обосновывая это необходимостью построения мира с мусульманскими соседями. Такой подход вызывает резкое неприятие среди консервативных кругов, близких к духовному лидеру, которые обвиняют Азербайджан в сотрудничестве с Тель-Авивом и в предоставлении коридоров для израильских беспилотников, направляющихся в сторону Ирана.
Призыв Пезешкиана к добрососедству
Иранское издание SNN опубликовало одну из речей президента, в которой Пезешкиан выступил с примирительным посланием. Он заявил, что Тегеран должен выстраивать тесные отношения со своими мусульманскими соседями, в том числе с Азербайджаном. По его словам, несмотря на различные оценки позиции Азербайджана в прошлом, после личного визита в страну он пришёл к выводу, что народ Азербайджана — «наши родные, наши любимые». Президент подчеркнул: если Израиль способен заключать союз с Азербайджаном, то почему бы Ирану не сделать то же самое? По его мнению, Иран должен преодолеть полосу изоляции и перейти к практической дипломатии с соседями.
Сын президента Юсуф Пезешкиан также выразил поддержку позиции своего отца, раскритиковав необоснованные обвинения в адрес Баку за предполагаемую поддержку Израиля во время недавнего конфликта. Он подчеркнул, что без официальных документов, разведданных или свидетельских показаний, подобные заявления наносят вред международному авторитету Ирана.
Юсуф Пезешкиан предложил рассмотреть три сценария развития ирано-азербайджанских отношений: открытый конфликт и война, замороженные отношения или сотрудничество и добрососедство. По его мнению, третий путь является самым рациональным:
«Нет стран с полностью совпадающими позициями. Но, несмотря на разногласия, сотрудничество в экономике, торговле и сфере безопасности возможно и необходимо», — заявил он.
Жёсткая реакция консерваторов и фактор Израиля
Силы, близкие к Верховному лидеру Ирана Али Хаменеи, критикуют эту позицию, считая Азербайджан проводником израильского влияния. Представитель аятоллы Хаменеи — Абдолрахим Саран — утверждает, что сионистский режим имеет военное присутствие на территории Азербайджана, что представляет угрозу для безопасности региона. Он отметил, что израильские самолёты совершают полёты в сторону аэродромов, расположенных вблизи иранской границы.
На фоне нарастающей напряжённости западные источники, в том числе телеканал Iran International, сообщают, что Пезешкиан якобы обвиняется в попытке государственного переворота против Хаменеи. Согласно источникам, более 30 депутатов парламента требуют отставки президента, утверждая, что он стремится разрушить теократический строй страны и втянуть Иран в курс, приближенный к «Соглашениям Авраама».
Насколько обоснованы эти обвинения — не ясно, но очевидно одно: борьба за власть вышла из-под контроля. Как заявил бывший посол Абольфазль Зохраванд, «Администрация Пезешкиана завершит Исламскую революцию до конца его президентского срока».
«Они считают, что, покончив с революцией и управлением Хаменеи, смогут начать новую эпоху и присоединиться к Соглашениям Авраама», — добавил он.
Внутренний раскол на пороге политического шторма
Сам президент Пезешкиан признал, что его оппоненты не обязательно являются врагами: «Нам не позволяют навязывать своё мнение другим…» Однако продолжающаяся поляризация во властных кругах представляет собой всё более опасную тенденцию. Президент получил поддержку и от близкого советника Хаменеи — Мохаммада Мохбера, который предостерёг от сомнений в политической компетентности главы государства. В свою очередь, Али Рабии и Ахмад Ширзад призвали избежать фрагментации общества и восстановить доверие к системе: «После взрывов пыль ещё не осела, но голос поляризации звучит громче, чем сами взрывы», — отметил Рабии.
На фоне попыток сближения с Баку член комиссии по национальной безопасности и внешней политике парламента Ирана Амир Могадам в интервью агентству Tabnak обратил внимание на положение иранских заключённых в Азербайджане. По его словам, они подвергаются бесчеловечному и незаконному обращению, обусловленному личной враждебностью. Он призвал власти Ирана занять более жёсткую позицию в защиту достоинства и прав граждан страны.
Заключение
Начало президентства Масуда Пезешкиана, которое изначально сопровождалось надеждами на примирение и региональную стабильность, оказалось на грани углубляющейся внутриполитической поляризации. Попытка сближения с Баку переросла в идеологическую борьбу внутри властных структур, способную подорвать единство внешнеполитического курса страны и вызвать многоуровневый кризис.
История показывает, что внешняя политика Ирана всегда была тесно связана с внутренней стабильностью. Жёсткое сопротивление со стороны духовного руководства, в лице консервативного лагеря, лишь усиливает опасения, что внешнеполитические решения в Тегеране никогда не были независимы от внутриполитических расчётов.
На этом фоне успех или поражение Пезешкиана повлияет не только на модель отношений Ирана с соседями, но и на будущее устройство политической системы страны. С одной стороны — президент, его семья и сторонники сближения с Баку, с другой — жёсткая позиция консервативных кругов, близких к Верховному лидеру. Этот раскол ясно демонстрирует серьёзное внутреннее расхождение взглядов в иранском руководстве по вопросам политики на Южном Кавказе.
В конечном итоге, вопрос сближения с Баку в Иране стал не просто предметом дипломатической стратегии, но и вопросом философского выбора государственной модели — между геополитической изоляцией и рациональным сотрудничеством. Итоги этой борьбы окажутся решающими не только для Ирана, но и для всего региона.
Удалось ли Пезешкиану уравновесить внешнее и внутреннее давление и продолжить курс политической дипломатии, или его заставят отказаться от этого пути под напором религиозных властей и военно-политической элиты? Ответ на этот вопрос станет определяющим не только для будущего внешней политики Ирана, но и с точки зрения стабильности всего региона.
